Барлиона. Бард (СИ) - Страница 39

— Ага, — я перерисовала картинку, увенчав ту Розой Ветров. — Теперь нам нужно звучное название. Что за фирма без бренда? Красную Армию не предлагать, — предупредила я распахнувшего пасть ирха.

— А ВКПб — тоже? — осторожно уточнил тот, и, получив мой утвердительный кивок в сочетании с кулаком и гримасой «оторву кому-то хвост», подчёркнуто огорчённо вздохнул и призадумался.

— О! — вдруг вскинул голову он. — А если «Объединённое картографическое общество»? Мы ж всё-таки разных рас, — обосновал Чип своё предложение.

— Длинно и скучно. Лучше что-то смысловое, вроде «Сусанин и ко», только не дискредитирующее наше предприятие дурными ассоциациями.

— Хм… — Чип почесал подбородок. — На выбор, фамилии: Кук, Лаперуз… нет, Лаперуза нафиг — плохо кончил… Крузенштерн, Белинсгаузен, Нансен… Нансен… Слушай, может, «Фрам»?

— А может что-то, понятное всем? — предложила я. — Что-то вроде «Исследователи» и так далее? «Хардкорные карты»… Хм… «Карткор», как тебе?

— Как название порносайта, — честно признался ирх.

— А «хардкарт»? — переиначила я.

— Лучше, но всё равно вызывает нездоровые ассоциации в моём примитивном мозгу, — Чип виновато развёл лапами.

— Ладно, гордое название придумаем позже, а сейчас лучше вернуться к нашей рекламной акции.

Под конец мероприятия у нас с Чипом образовалась поистине фантастическая сумма в шестьсот пятьдесят золотых монет, и это не считая полученного за нейтрализацию опасного рецидивиста Терна. Лишь два продавца из опрошенных отказались увековечить себя на карте: приезжий торговец-ирх, чья палатка была временной постройкой, и сварливый старый куст, единственный на всём Древе торговавший ювелирными украшениями. Несмотря на немалую стоимость своего товара, сильвари категорически отказался отдавать хоть одну монету «неизвестной паре прощелыг».

— Скоро старый упырь пожалеет, что зажал золотишко, — недобро предрекла я. — Когда одумается — не меньше трёхсот монет с него стряхнём.

— Триста? — Чип пренебрежительно задрал губу, продемонстрировав клык длиной с мой палец. — За триста мы только согласимся его выслушать… — он продемонстрировал мне пометку у ювелирной лавки: «лавка Пиериса, ювелира. Крайне скудный выбор товаров вкупе с завышенными более чем вдвое ценами вряд ли вызовет интерес у гостей и жителей Древа».

— Может, добавить что? — задумчиво протянул он. — Кстати. А с чего он передумать вообще должен? Ну, этот пень трухлявый? — ирх пренебрежительно ткнул персом себе за спину.

— Не могу рассказать, военная тайна. Хотя… Дай номер комма, за пределами игры ограничения нет.

Ирх на пару секунд задумался, а потом как-то неуверенно кивнул.

— Только у меня камера навернулась, — предупредил он. — Всё никак руки не доходят починить.

— Лесом камеру, можно вообще почтой воспользоваться, но голосом быстрее. Ты даже из капсулы не вылезай, просто выходи из полного погружения.

Через пару минут я уже рассказывала Чипу о расколе в верхушке наших народов, зацепке по местному главгаду и о грядущем посольстве с логичным последующим открытием границ для игроков других рас.

— Забавно, — резюмировал мой собеседник, когда я наконец договорила. Голос у него был немного странный, с лёгким металлическим тембром, и какой-то… напряжённый, что ли. Будто бы Чип опасался подвоха или неприятного вопроса. Как я подозревала — он просто пытался скрыть свой почтенный возраст. С учётом его слов «тридцать лет летаю» и простой калькуляции, по которой он никак не мог делать этого раньше восемнадцати, моему мохнатому приятелю скорее всего было больше полтинника. Ничего удивительного, что он при этом шифровался: кому хочется признавать, что в столь почтенном возрасте ты ударился в игры, да ещё и ведёшь себя в них как подросток, пусть и очень начитанный. Вот и программой изменения голоса воспользовался, судя по странному звучанию.

Чужую личную жизнь я уважаю, и если Чипу так хочется сохранить какой-то секрет — это его законное право.

— В игре всего этого упоминать нельзя — на меня наложены ограничения, и если проболтаюсь, последуют некислые штрафы. Но ты перспективы имей ввиду. Если прокачаем репутацию и по «праздничным» заданиям сумеем попасть во дворец, есть шанс прицепиться к посольству, как к каравану, и выбраться в большой мир.

— Не переживай, о, мой полевой букетик — уж что-что, а понятие о секретности и неразглашении имею, — успокоил меня Чип. — Единственное — больше никому об этом знать не надо, ибо, как гласит арабская пословица, что знают двое — знает и камыш.

— А Терн? Игрок он, похоже, опытный, лучше нас сообразит, что делать.

— А ты дашь гарантию, что он не пашет на местных контриков? — привёл контраргумент Чип. — Если есть тайна — есть и те, кто её охраняет, это аксиома. Не хочу ещё и в игре с местной сигуранцей общаться. Так что не надо, рано ещё. Вот узнаем этого Терна получше — тогда и будем подумать.

— Как-то слишком серьёзно ты к игре относишься, — опешила я от такого ответа, — но ты прав, рассказать Терну успеем. Ладно, айда в игру.

Надо сказать, что в Барлиону я возвращалась с некоторой опаской: начиталась на форуме бредней о том, что система способна отслеживать факт разглашения даже за пределами игры. Как и следовало ожидать — бредни остались бреднями, репутация не уменьшилась, да и вовсе ничего не изменилось, если не считать выражения морды ирха: сосредоточенно-задумчивого, словно Чип решал какую-то проблему. Как оказалось, я угадала — едва увидев меня, ирх без вступления изрёк: